Зоя КосмодемьянскаяВот воспоминания полковника в отставке, одного из начальников разведывательно-диверсионной части № 8470; 9903 Афанасия Мегеры:
"В период битвы за Москву в/ч № 8470; 9903 подготовила и направила в тыл противника около 50 боевых групп и отрядов. Всего за сентябрь 1941-го - февраль 1942-го ими было совершено 89 проникновений в тыл противника. Уничтожено 3500 немецких солдат и офицеров, 36 предателей, цистерн с горючим -13, танков -14.
Диверсантов отбирали среди молодежи. Командиру диверсионно-разведывательного отдела Западного фронта майору Артуру Спрогису нужны были молодые девушки и ребята, которые бы не вызывали у немцев подозрений. 3 - 5 дней шла боевая учеба, и - в бой."
Из воспоминаний Артура Карловича Спрогиса в послевоенные годы: "Нам следовало набрать две тысячи добровольцев, а к кинотеатру "Колизей" (теперь в этом помещении театр "Современник") пришли три тысячи. Зоя была слишком юной, хрупкой и... красивой. Представьте: появляется такая в населённом пункте, занятом врагами. Естественно, у немцев сразу проснётся интерес. В наши планы такое не входит. Но Зоя оказалась настойчивой - она осталась на ночь возле нашего кабинета. Твёрдо мне заявляет: "Хочу воевать за Родину". Вздохнул я и зачислил Космодемьянскую...".
Зоя Космодемьянская прибыла в часть 1 ноября, а в ночь на 4-е перешла линию фронта в составе группы из 12 человек.
Все документы и рапорта в части писались со слов командиров и комсомольцев штатным писарем в тетради в клеточку:
"Вам надлежит воспрепятствовать подвозу боеприпасов, горючего, продовольствия и живой силы путем взрыва и поджога мостов, минирования дорог, устройства засад в районе дороги Шаховская - Княжьи Горы... Задача считается выполненной если будет:
а) уничтожение 5 - 7 автомашин и мотоциклов;
б) уничтожение 2 - 3 мостов;
в) сжигание 1 - 2 склада с горючим и боеприпасами;
г) уничтожение 15 - 20 офицеров".
Вот какую инициативу проявила Зоя в своём первом походе. В лесу, под деревьями, вблизи большой дороги, по которой то и дело в сторону Москвы мчались немецкие мотоциклы, валялся проржавевший металлический трос. Зоя предложила его протянуть поперёк дороги. Вскоре в темноте на него наткнулся вражеский мотоциклист. Девчонки подбежали к нему, свалили на землю, придушили, забрали с собой его полевую сумку. Уже после возвращения в Москву узнали от начальника майора Спрогиса о том, что в сумке у гитлеровца были ценные карты и планы предстоящих немецких боевых действий на подступах к столице.
Из доклада бойца диверсионной группы Зоричевой:
"Hесколько дней двигались вперед, разбрасывая колючки, ребята ходили минировать большак. Продукты подходили к концу, остатки сухарей стали горькими от неосторожного обращения с толом. В группе появились больные (Зоя простыла, у нее заболели уши), и командир принял решение возвращаться. Hо Зоя заявила, что, несмотря ни на что, мы должны были еще лучше выполнить задание. Hа базу вернулись 11 ноября".
Из воспоминаний офицера части:
"Вещевые мешки у девушек весили 10 - 12 кг, у ребят более 16 кг. И это не считая стрелкового вооружения, общий вес которого колебался от 6 - 7 кг у девушек и до 16 кг у ребят. Учили их отдыхать на рассвете и днем, по возможности, под хвойными деревьями, чтобы меньше вымокнуть при снегопаде. Боец должен был вытоптать углубление в снегу, застелить еловым лапником и ложиться на 2 - 3 часа спать. Просыпались они от холода. За сутки проходили до 20 км".
Кроме поджога жилищ, в которых располагались наступавшие на Москву фашисты, нужно было ещё уничтожить в деревне Петрищево и аппаратуру германской армейской радиоразведки, умело замаскированной в этой глухомани. Об этом факте в советские времена вообще умалчивалось. Нам почему-то не сообщали, что нацистские асы-радиоперехватчики в наушниках в Петрищеве круглосуточно умело прослушивали наши армейские штабы, глушили переговоры советских командиров с войсками.
Сталин готовил в те дни наше знаменитое контрнаступление под Москвой. Он настоятельно требовал от Главного Разведывательного управления хотя бы на какое-то время вывести из строя этот германский армейский радиоцентр. С этой задачей умело справилась наша национальная героиня Зоя Космодемьянская! Она же спалила дотла и армейскую конюшню врага, в которой на момент пожара в стойле были на привязи 17 боевых коней, которых оккупанты доставили аж из самой Германии, запас фуража для лошадей и большое количество оружия.
Все лесные дороги контролировались немцами. Деревни, где располагались фашисты, усиленно охранялись. 25 ноября в разведку ушли и не возвратились Лидия Булгина и Клавдия Милорадова. Проворов и Крайнов решили объединиться в одну группу. В ней оказалось всего восемь человек. В районе деревни Усатково объединенная группа вновь наткнулась на засаду немцев. Отбиваясь от фашистов, разведчики ушли в лес. Проворов решил прервать выполнение задания и возвратиться на базу за линию фронта. К нему присоединились Лебедева, Щербаков, Кирюхин и Обуховская. После минутного прощания они исчезли среди густых зимних елей.
Борис Крайнов решил остаться в тылу противника и выполнить боевую задачу, поставленную Спрогисом. С командиром группы остались Зоя Космодемьянская и Василий Клубков.
После длительного перехода разведчики решили немного отдохнуть и изучить обстановку. Крайнов, Клубков и Космодемьянская попытались определить, где именно могут находиться немецкие часовые. До рассвета оставалось еще часа четыре.
Для того чтобы поджечь дома, в которых ночевали немцы, нужно было незаметно к ним подобраться и забросать бутылками с зажигательной смесью. Затем поджечь боевую технику фашистов. Никто из разведчиков, даже Крайнов, не знал, что приказ, в соответствии с которым специальные разведгруппы должны были заниматься поджогом уцелевших деревенских домов, в которых обосновывались фашисты, был подписан И. В. Сталиным. Для защиты Москвы приходилось использовать все средства...
Примерно в 2 часа ночи Крайнов распределил участки деревни, для каждого из бойцов уточнил задачи, еще раз напомнил, что и как делать, где группа должна собраться после выполнения задания. Напомнил, в каком направлении необходимо двигаться к своим, если возникнут непредвиденные обстоятельства. Пожелав всем удачи, командир разведгруппы приказал начать операцию.
Первые дома в деревне, где стояли две или три немецкие автомашины, должен был поджечь Крайнов. Разведчики полагали, что именно в этих домах находится штаб немецкого гарнизона. Зое предстояло поджечь дома на южной окраине деревни. В северной части должен был действовать Клубков.
Первыми загорелись дома в секторе Крайнова. В это время Зоя только приблизилась к деревенскому дому. Находившиеся в нем фашисты еще спали. Рядом с домом стояли грузовая автомашина и мотоцикл.
Девушка вытащила из сумки бутылку с горючей смесью, подожгла ее и бросила в двери дома. Пламя охватило крыльцо. Затем вспыхнули сосновые стены. Другой бутылкой Зоя подожгла автомашину, третьей - еще один дом. Все. Ее задание выполнено. Дома пылают. Девушка бросилась к лесу, где должна была встретиться с Крайновым и Клубковым...
Протокол допроса Клубкова Василия Андреевича от 11 - 12 марта 1942 г.
- Уточните обстоятельства, при которых вы попали в плен?
- 21 ноября 1941 г. я в составе группы разведчиков, красноармейца Крайнова Бориса и Космодемьянской Зои, получил задание от майора Спрогиса отправиться в дер. Пепелище и поджечь квартиры, в которых расквартирован немецкий гарнизон. Получив инструктаж, оружие "Hаган", горючую жидкость, мы в ночь на 22 ноября перешли линию фронта и в течение четырех суток пробирались к намеченному объекту. Примерно в 2 - 3 часа ночи 27 ноября мы распределили между собой участки деревни, ушли выполнять задание. Когда я подходил к зданиям, которые обязан был поджечь, то видел, что участки Космодемьянской и Крайнова загорелись.
Подойдя к дому, я разбил бутылку с "КС" и бросил ее, но она не загорелась. В это время я увидел невдалеке от себя двух немецких часовых и, проявив трусость, убежал в лес, расположенный в метрах 300 от деревни. Как я только прибежал в лес, на меня навалились два немецких солдата, отобрали у меня наган с патронами, сумки с пятью бутылками ""КС"" и сумку с продзапасами, среди которых также был литр водки. Часа в 3 - 4 утра эти солдаты привели меня в штаб немецкой части, расположенной в дер. Пепелище, и сдали немецкому офицеру.
- Почему вы не оказали немцам сопротивления?
- Меня схватили внезапно, и я не успел оказать сопротивления.
- Какие показания вы дали офицеру немецкой армии?
- Как меня только сдали офицеру, он наставил на меня револьвер и потребовал, чтобы я выдал, кто вместе со мной прибыл поджигать деревню. Я при этом проявил трусость и рассказал офицеру, что нас всего пришло трое, назвав имена Крайнова и Космодемьянской. Офицер отдал на немецком языке какое-то приказание немецким солдатам, они быстро вышли из дома и через несколько минут привели Зою Космодемьянскую. Задержали ли они Крайнова, я не знаю.
- Какие еще показания вы дали офицеру до тех пор, пока привели Космодемьянскую?
- Я показал офицеру, что я послан разведотделом Запфронта. Рассказал, что наша часть насчитывает 400 разведчиков и что она готовит и перебрасывает в тыл к немцам диверсионные группы по 5 - 10 человек. После этого в помещение ввели Зою Космодемьянскую.
- Вы присутствовали при допросе Космодемьянской?
- Да, присутствовал.
- Что спрашивал офицер у Космодемьянской и какие она дала показания?
- Офицер у нее спросил, как она поджигала деревню. Она ответила, что она деревню не поджигала. После этого офицер начал избивать Зою и требовал показаний, но она дать таковые категорически отказалась.
- К вам офицер обращался за помощью в получении признаний от Космодемьянской?
- Да, офицер у меня спросил, она ли это и что мне известно о ней. Я в ее присутствии показал офицеру, что это действительно Космодемьянская Зоя, которая вместе со мной прибыла в деревню для выполнения диверсионных актов, и что она подожгла южную окраину деревни. Космодемьянская после этого на вопросы офицера не отвечала. Видя, что Зоя молчит, несколько офицеров раздели ее догола и в течение 2 - 3 часов сильно избивали ее резиновыми палками, добиваясь показаний. Космодемьянская заявила офицерам: "Убейте меня, я вам ничего не расскажу". После чего ее увели, и я ее больше не видел.
- Вас разве не учили в разведотделе Запфронта, что в случае если вы попадете к немцам, то не должны выдавать соучастников своей группы, а также кто вы и кто вас сюда послал?
- Hас учили этому.
- Почему вы выдали Космодемьянскую?
- Как я уже показывал выше, офицер пригрозил мне пистолетом, я боялся, чтобы не быть расстрелянным.
- Как дальше с вами поступили немцы?
- После того как Космодемьянскую увели, офицер заявил мне: "А теперь будете работать в пользу немецкой разведки. Все равно вы своей Родине изменили. Мы вас подучим и пошлем в тыл советских войск". Hа предложение офицера работать в пользу немецкой разведки я изъявил желание.
Далее Клубков рассказывает, как он учился в немецкой диверсионной школе. Как его перебрасывали в феврале 42-го года в тыл к русским. Как его "раскололи" в родном разведотделе. Допрос длился 7 часов. С 22 до 5 утра. Вел его следователь HКВД Западного фронта лейтенант госбезопасности Сушко. Его подпись стоит на последней, 11-й странице. Конечно, в то время одного допроса было достаточно, чтобы расстрелять. Hо в штабе фронта хотели знать правду о судьбе Зои.
Жители деревни Петрищево единодушно утверждают, что Зоя была поймана через сутки после первой диверсии. Отнюдь не состоявший с ними в сговоре военнопленный Карл Бейерлейн (унтер-офицер 10-й роты 332-го полка 197-й дивизии, стоявший на постое в Петрищеве и впоследствии попавший в плен) показывает в точности то же самое.
Из воспоминаний Павла Проворова (командир группы, в которую вошла Зоя):
"Каждому выдали по три бутылки с зажигательной смесью "КС" и сухой паек. Парням выдали по бутылке водки. Кое-кто взял две, это не запрещалось: ночью лес буквально трещал от мороза.
По дороге резали линии связи, ставили мины на дорогах. Удалось поджечь несколько домов в деревнях Яшино и Болдино. Шли по лесу 4 суток. Костров не разжигали, грелись химическими грелками. Hа рассвете 27 ноября группы заминировали дороги к деревне Яшино и забросали гранатами крайние избы с немцами. Завязался бой. По ребятам били с пулемета..."
Из рапорта Бориса Крайнова (боец группы Проворова):
"28 ноября дошли до Петрищева и зажгли 4 дома, но на место сбора Клубков и Космодемьянская не явились. Ждал до утра".
28 ноября 1941 г. Зоя оказалась в руках врагов. Сначала партизанку привели в дом Седовых. И вот что рассказала 11-летняя девочка Валя Седова:
"Ее привели к нам три патруля, вели ее рядовые. Откуда ее привели, я не знаю. Одета она была в меховом пиджаке коричневого цвета, сапоги у нее были холодные, подшлемник серый. На плечах у нее была сумка, на руках - овчинные варежки зеленого цвета, обшитые брезентом. Я сидела на печке, мама - в кухне. Они открыли дверь и ввели ее. Один держал ее руки сзади... Все трое немцы. По-русски говорить не умеют. Они ее прижали к печке (один из них взял за грудную клетку и прижал), а двое стали обыскивать. Во время обыска были и другие солдаты, которые жили в хате ( 15-20 человек). Они были в другой комнате и смеялись... Сняли сумку зеленого цвета (рюкзак) и поставили возле печки. Потом сняли сумку с отделениями для бутылок, которая висела через плечо. В этой сумке нашли 3 бутылки, которые открыли, нюхали, затем положили обратно в чехол. Затем нашли у нее под пиджаком на ремне наган, который рассматривали.
Я слезла с печки и ничего больше не видела. Как говорит моя сестра Нина (8 лет), которая осталась сидеть на печке, ее раздели, раздевали ее трое... Осталась она в защитных теплых брюках, в носках и белого цвета кофточке с воротничком. Обыскивали и раздевали, ей вопросов не задавали, а переговаривались между собой и ржали. Потом старший из них (погоны и 2 кубика) скомандовал: "Русь, марш", и она повернулась и пошла со связанными руками... Больше я ничего не знаю, куда их повели. При допросе переводчика не было. С ней не разговаривали, вопросов ей не задавали. При обыске она стояла с опущенной головой, не улыбалась, не плакала, ничего не говорила".
Мать девочки, М.И. Седова добавила к рассказу дочери:
"Привели ее вечером, часов в 7 или 7.30 минут. Немцы, которые жили дома у нас, закричали: "Партизан, партизан"... Держали ее у нас минут 20. Слышно было, как ее били по щекам - раз пять. Она при этом молчала. Куда увели ее, не знаю. Волосы у нее короткие, черные, завитые, красивые, чернобровая, лицо продолговатое, красивая девушка, губы толстенькие, маленькие".
Из дома Седовых пленную партизанку перевели в избу Ворониных, где размещался немецкий штаб. Рассказывает А.П. Воронина (67 лет):
"...Привели ее после Седовых. Я топила печь. Смотрю - ведут. Они мне кричат: "Матка, это русь, это она фу - сожгла дома". Она при этом молчала. Ее посадили возле печки. Привели ее 5 человек, и еще у меня были немцы - 5 человек. Когда ее обыскивали, то меня позвали и сказали: "Вот, мать, чем дома подожжены". Показали ее бутылки, и опять повесили ей на плечи... Мне они приказали лезть на печку, а дочь посадили на кровать.
Начальник стал спрашивать по-русски: "Ты откуда?" Она ответила: "Я из Саратова".
- Куда ты шла?
-На Калугу.
- Где ты фронт перешла? - Весь ответ я не расслышала.
- Прошла я фронт за 3 дня.
- С кем ты была?
- Нас двое было. Вторая попалась в Кубинке.
-Сколько ты домов сожгла?
- Три.
- Где ты что еще делала?
Она сказала, что больше ничего не делала. Ее стали после этого пороть. Пороли ее 4 немца, 4 раза пороли ремнями... Ее спрашивали и пороли, она молчит, ее опять пороли. [В] последнюю порку она вздохнула: "Ох, бросьте пороть, я больше ничего не знаю и больше ничего вам говорить не буду" Когда пороли, то начальник несколько раз выходил из комнаты и брался за голову (переживал). А те, кто порол, ржали во время порки. Всего ей дали больше 200 ремней. Пороли ее голой, а вывели в нижней рубашке. Крови не было...
Держала она себя мужественно, отвечала резко. Привели ее к нам часов в 7 вечера. Была она у нас часа три... При допросе переводчик не присутствовал. Он появился тогда, когда ее вывели. Был он минут 10 и ушел. Когда я у него спросила, что с ней будет, он ответил, что завтра часов в 10 будет виселица. Немцы прибегали (человек 150)., смотрели и смеялись. Куда ее увели, я не знаю. Увели ее от нас часов в 10 вечера..."
Избитую девушку перевели в избу Куликов. Рассказывает П.Я. Кулик (девичья фамилия Петрушина, 33 года):
"Откуда ее вели, я не знаю. В эту ночь у меня на квартире было 20-25 немцев, часов в 10 я вышла на улицу. Ее вели патрули - со связанными руками, в нижней рубашке, босиком и сверху нижней рубашки мужская нижняя рубашка. Мне они сказали: "Матка, поймали партизана".
Ее привели и посадили на скамейку, и она охнула. Губы у нее были черные-черные, испекшиеся и вздутое лицо на лбу. Она попросила пить у моего мужа. Мы спросили: "Можно?" Они сказали: "Нет", и один из них вместо воды поднял к подбородку горящую керосиновую лампу без стекла. Но затем разрешили ее попоить, и она выпила 4 стакана. Посидев полчаса, они ее потащили на улицу. Минут 20 таскали по улице босиком, потом опять привели. Так, босиком ее выводили с 10 часов ночи до 2 часов ночи - по улице, по снегу босиком. Все это делал один немец, ему 19 лет. Потом этот 19-летний улегся спать, и к ней приставили другого. Он был более сознательным, взял у меня подушку и одеяло и уложил ее спать. Немного полежав, она попросила у него по-немецки развязать руки, и он ей руки развязал. Больше ей руки не связывали. Так она уснула. Спала она с 3 часов до 7 часов утра.
Утром я подошла к ней и стала с ней разговаривать.
Я спросила: "Откуда ты?" Ответ - московская.
- "Как тебя зовут?" - промолчала.
- "Где родители?" - промолчала.
- "Для чего тебя прислали?" - "Мне было задание сжечь деревню".
- "А кто был с тобой?" - "Со мной никого не было, я одна".
- "Кто сжег эти дома в эту ночь (а в эту ночь она сожгла три жилых дома, где жили немцы, но они выбежали)?" Она ответила: "Сожгла я".
Она спросила: "А сколько я сожгла?" Я ответила: "Три дома, и в этих дворах сожгла 20 лошадей".
Она спросила, были ли жертвы? Я ответила, что нет. Она сказала, что вам нужно [было] давно уехать из деревни от немцев. При беседе были немцы, но они не знают русский язык.
Утром она у меня просила дать во что-нибудь обуться. Немец спросил у нее: "Где Сталин?" Она ответила: "Сталин на посту". И после этого отвернулась и сказала: "Я больше с вам разговаривать не буду" websites. Переводчика еще [не] было. Жгла она дома. Дома сожгла граждан: Кареловой, через три дома - Солнцева и через два дома - Смирнова. Я с ней говорила минут 15-20. Затем мне сказали: "Уходи". Я пошла топить печку. Ее перевели на нары. Она легла, и опять приходили сотни немцев (это было утром, в 8 часов). Они смеялись. Она молчала, смотрела на них. Потом ко мне в дом пришли Смирнова Аграфена и Солина Федосья, и как только вошли, стали всячески ругать и оскорблять измученную, лежащую около печки Зою Космодемьянскую, подступая к ней, чтобы ударить. Я их к Зое не подпустила и стала выгонять из дома. Смирнова А. перед выходом из дома взяла стоящий на полу чугун с помоями и бросила его в Зою Космодемьянскую. Через некоторое время ко мне в дом пришло еще больше народу, с которыми вторично пришли Солина и Смирнова. Через толпу людей Солина Ф.В. и Смирнова А. продрались к Зое Космодемьянской, и тут Смирнова А. стала ее избивать, оскорбляя всякими нехорошими словами. Солина Ф.В., находясь вместе со Смирновой, взмахивала руками и со злобой кричала: "Бей! Бей ее!", оскорбляя при этом всякими нехорошими словами лежащую около печки партизанку Зою Космодемьянскую.
Часов в 9 утра пришли 3 офицера, переводчик и стали ее допрашивать, а меня, мужа выгнали на улицу. В доме, кроме немцев, никого не было. Я вышла в соседнюю избу. О допросе ничего не знаю. Допрашивали ее часа полтора.
Когда пришли офицеры, то она сказала: "Вот ваши немцы оставили меня раздетой, оставили меня в рубашке и трусах". Ноги и таз у нее были избитыми, синими-синими.
Когда я с ней говорила, она мне сказала: "Победа все равно за нами. Пусть они меня расстреляют, пусть эти изверги надо мной издеваются, но все равно нас всех не расстреляют. Нас еще 170 миллионов, русский народ всегда побеждал, и сейчас победа будет за нами".
Военным трибуналом войск НКВД Московского округа было заведено уголовное дело. Расследование длилось несколько месяцев.
12 мая 1942 г. обвиняемая Смирнова А.В. на суде показала:
"На другой день после пожара я находилась у своего сожженного дома, ко мне подошла гражданка Солина и сказала: "Пойдем, я тебе покажу, кто тебя сжег". После этих сказанных ею слов мы вместе направились в дом Петрушиной. Войдя в дом, увидели находящуюся под охраной немецких солдат партизанку Зою Космодемьянскую. Я и Солина стали ее ругать, кроме ругани я на Космодемьянскую два раза замахнулась варежкой, а Солина ударила ее рукой. Дальше нам над партизанкой не дала издеваться Петрушина, которая нас выгнала из своего дома.
На второй день после поджога партизанкой домов, в том числе и моего, в котором располагались немецкие офицеры и солдаты, во дворах стояли их лошади, которые при пожаре сгорели, немцы установили на улице виселицу, согнали все население к виселице деревни Петрищево, куда пришла и я. Не ограничившись теми издевательствами, которые я производила в доме Петрушиной, когда немцы привели партизанку к виселице, я взяла деревянную палку, подошла к партизанке и на глазах всех находившихся лиц ударила по ногам партизанки. Это было в тот момент, когда партизанка стояла под виселицей, что я при этом говорила, не помню"
В плен к советским воинам попал унтер-офицер Карл Бейерлейн, присутствовавший при пытках Зои. В своих показаниях гитлеровский унтер написал: "Маленькая героиня вашего народа осталась тверда. Она не знала, что такое предательство... Она посинела от мороза, раны ее кровоточили, но она не сказала ничего".
Вот что сообщил В.А. Кулик (1903 г.р.):
"...Вывели ее из дому, при этом было человек 100 немцев только при нашем доме, а всего их было очень много: и пешие, и конные. Между виселицей и домом, в этом расстоянии, ей повесили табличку. До самой виселицы вели ее под руки. Шла ровно, с поднятой головой, молча, гордо. Довели до виселицы. Вокруг виселицы было много немцев и гражданских. Подвели к виселице, скомандовали расширить круг вокруг виселицы и стали ее фотографировать... При ней была сумка с бутылками. Она крикнула: "Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть - это мое достижение". После этого один офицер замахнулся, а другие закричали на нее. Затем она сказала: "Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен". Офицер злобно заорал: "Русь!" "Советский Союз непобедим и не будет побежден", - все это она говорила в момент, когда ее фотографировали...
Потом подставили ящик. Она без всякой команды стала сама на ящик. Подошел немец и стал надевать петлю. Она в это время крикнула: "Сколько нас не вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят". Это она сказала уже с петлей на шее. "Мне не страшно умирать, товарищи. Это - счастье умереть за свой народ!", "Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придет!" Она хотела еще что-то сказать, но в этот момент ящик убрали из-под ног, и она повисла. Она взялась за веревку рукой, но немец ударил ее по рукам. После этого все разошлись. Возле виселицы в течение 3 дней стояли часовые - 2 человека... Повесили ее в центре села, на перекрестке дорог, на виселице, которая была в 50 м от домов, посреди слободы"
Зоя - победительница. Ее убийцы - ничто перед нею. С нею - все высокое, прекрасное, святое, все человеческое, вся правда и чистота мира. Это не умирает, не может умереть.
Зоя была влюблена в своего командира. Того самого Бориса Крайнова. И он тоже был без ума от нее. В Петрищеве лейтенант прождал ее на месте сбора десять часов, рискуя жизнью. Борис Крайнов погиб в 1943 году под Ленинградом. Лейтенанта окружили фашисты, и он застрелился, чтобы избежать плена. По фронту тогда ходила легенда, что он встал в полный рост и, прежде чем нажать на курок, громко произнес: "Зоя, я люблю тебя!"
Вот что рассказала 10 февраля 1942 г. Любовь Тимофеевна Космодемьянская:
"Зоя болела нервным заболеванием с 1939 г, когда переходила из 8-го в 9-й класс... У нее... было нервное заболевание по той причине, что ее ребята не понимали. Ей не нравилось непостоянство подруг: как иногда бывает, - сегодня девочка поделится своими секретами с одной подругой, завтра - с другой, эти поделятся с другими девочками и т.д. Зоя не любила этого и часто сидела одна. Но она переживала все это, говорила, что она одинокий человек, что не может подобрать себе подругу".
Одиночество было следствием крайне требовательного отношения к себе и окружающим. Зоя очень много читала, в основном классическую литературу: Л. Толстого, Маяковского. Сервантеса, Горького, Чернышевского, Шекспира, Гете, Гюго, Жорж Санд, мечтала поступить в Литературный институт. "Книжная" девочка, она и в жизни искала высоких человеческих чувств, благородных порывов, идеальных стремлений.
Вероятно, возвышенный строй души достался Зое в наследство по отцовской линии. Ведь Космодемьянские - старинный священнический род, многие представители которого служили в православных храмах Тамбовской губернии. Дедушка девочки, священник Петр Иоаннович Космодемьянский, в августе 1918 г. принял мученическую кончину от рук кровавых смутьянов. Однажды ночью, после того как батюшка выступил на сельском сходе в защиту церкви, его схватили и после жестоких истязаний утопили в пруду. Уверен, что родители рассказывали девочке об этом подвиге во имя веры. Она хорошо понимала, чего на самом деле не хватает ее стремящейся к идеалу душе. Она искала абсолютного совершенства. Искала чистоты и справедливости. И путь её пролёг к небесному храму. Поэтому Зою буквально потрясло пожелание, полученное под новый, 1939 год от одноклассницы (девочки писали их друг другу): "Зоенька, не суди людей так строго. Не принимай все так близко к сердцу. Знай, что все почти люди эгоисты, льстецы, неискренние и полагаться на них нельзя. Слова, сказанные ими, оставляй без внимания. Таково мое пожелание к Новому году".
"Если так думать о людях, то зачем жить?" - сказала Зоя, прочитав записку. Но вскоре ей пришлось убедиться, что в словах одноклассницы было много правды. Осознание горькой истины, видимо, и привело к нервному срыву.
Она стала как-то постепенно уходить в себя. Стала менее общительной, больше полюбила уединение. Было заметно: что-то накипает у этой девушки. Она не находила себе места, но не с кем было поделиться, некому было открыть душу.
Из девочек близких подруг не было, а из мальчиков оставался один брат Шурик, которого она хотя и очень любила, но задушевно поговорить боялась - мог не понять. Одноклассники тоже не понимали эту девушку, и она не могла среди них найти себе друга. Слишком загадочными были для них ее молчание, всегда задумчивые глаза, а порою некоторая рассеянность. И непонятная Зоя становилась еще непонятней. В середине года одноклассники узнали от ее брата Шуры, что Зоя больна. Это произвело сильное впечатление на ребят. Решили, что в этом виноваты именно они.
Едва Зоя оправилась от первой болезни, как ее настигла другая.
"...При переходе из 9-го в 10-й класс в 1940 г. Зоя болела менингитом в острой форме, - рассказывала Л.Т. Космодемьянская в феврале 1942 г. - Сначала врачи говорили, что надежды на выздоровление нет, но она попала к профессору Маргулису, который спас ее... Врачи даже удивились, когда ее выписывали из больницы. Она терпела такие болезненные уколы в спинной мозг! Зоя была в памяти и говорила, что уколы были очень болезненными. Она была выносливой и терпеливой... В санатории по нервным болезням в Сокольниках (где она приходила в себя после менингита) Зоя дружила с одной сестрой... В этом санатории был и товарищ Гайдар (детский писатель, книги которого очень любила девочка), который делал ей нравоучения, и она ему также... В санатории Зоя находилась 40 дней, и как я, бывало, ни приду к ней, то всегда их вижу вместе в парке... ".
В опубликованных воспоминаниях Любовь Тимофеевна рассказала подробнее об удивительной дружбе ее дочери и знаменитого детского писателя, как никто другой понявшего Зою:
"Аркадий Петрович и Зоя подружились: катались вместе на коньках, ходили на лыжах, вместе пели песни по вечерам и разговаривали о прочитанных книгах. Зоя читала ему свои любимые стихи, и он сказал мне при встрече: "Она у вас великолепно читает Гете"...
В другой раз, незадолго до отъезда из санатория, Зоя рассказала: "Знаешь, мама, я вчера спросила: "Аркадий Петрович, что такое счастье? Только, пожалуйста, не отвечайте мне, как Чуку и Геку: счастье, мол, каждый понимает по-своему. Ведь есть же у людей одно, большое, общее счастье?" Он задумался, а потом сказал: "Есть, конечно, такое счастье. Ради него живут и умирают настоящие люди. Но такое счастье на всей земле наступит еще не скоро". Тогда я сказала: "Только бы наступило!" И он сказал: "Непременно!"
На прощание Гайдар подарил Зое на память свою книгу, на титульном листе которой написал хорошо ей знакомые слова из повести "Чук и Гек": "Что такое счастье - это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной".
"Это он мне опять отвечает", - тихо сказала Зоя".
Не пройдет и года, и оба они, Аркадий Гайдар и Зоя Космодемьянская, отдадут свою жизнь за огромную счастливую землю - великую и прекрасную Россию.
Из санатория, в котором Зоя находилась с 24 января по 4 марта 1941 г, ее выписали по следующим заключением: "По состоянию здоровья б[ольная] приступить к учебе может, но без утомления и перегрузки". До конца учебного года оставалось менее трех месяцев, но Зоя и слышать не хотела о том, чтобы остаться на второй год. Благо, одноклассники встретили ее прекрасно, старались загладить свою вину, всячески помочь. "...Меня очень хорошо встретили в школе, - рассказывала Зоя маме. - Даже как-то удивительно хорошо., как-то бережно. Как будто я после болезни стала стеклянная и вот-вот разобьюсь... Нет, правда, было очень приятно видеть, что мне рады", - добавила она после небольшого молчания".
С огромным трудом, но Зое все же удалось закончить учебный год, хотя и далеко не с такими хорошими оценками, как до болезни. Сохранилась ее школьная характеристика от 14 июня 1941 г, данная классным руководителем: "Имеет посредственную успеваемость, отличную дисциплину. До болезни училась хорошо. После пропуска с трудом догнала товарищей. Нуждается в индивидуальном подходе". И только по литературе Зоя, как всегда, была на высоте. "...Как и прежде, ее сочинения по литературе отличались своеобразием написания, живостью образов. Было видно, что материал, по которому пишется сочинение, глубоко продуман и понят, и единственное, что было однообразно во всех сочинениях, - это оценка "отлично"", - вспоминал В.И. Белокунь.
В приведенных воспоминаниях и документах Зоя Космодемьянская предстает перед нами натурой сложной, утонченной, романтически-возвышенной, болезненно реагирующей на несовершенство мира, его несоответствие высоким идеалам. Разрыв между мечтой и действительностью переживается ею необычайно остро, приводит девочку к отчуждению от окружающих, одиночеству, нервному срыву. Через год к этому добавляется тяжелейшая болезнь. Однако Зоя находит в себе душевные и физические силы вынести мучительный курс лечения, преодолеть болезнь, догнать в учебе одноклассников.
...А всего через несколько месяцев у нее найдутся силы и для большего. Все, что могло обрушить на девушку тупое немецкое насилие, аморальность, жестокость и бессильная ненависть к русскому народу, - все перенесла молодая русская душа.
Когда-то её любили дети советской страны
Русскую героиню той великой войны.
Когда-то на танковой стали, верность стране родной
Храня, танкисты писали: "За Зою!", идя на бой.
Когда-то великий Сталин мог такое сказать:
"Немцев, что Зою пытали, в плен живыми не брать!"
Когда-то сыны и дочери своей любимой страны
По зову сердец за Зою, за Родину в битву шли!
Люди советские, нас через годы Зоя на бой зовёт:
"Боритесь, не бойтесь, нас двести миллионов, -
Сталин придёт!"
Чего-же она свершила, чего-ж добилась она?
Себя стране посвятила, когда позвала страна.
Когда бедою-ненастьем пришёл 41-й год,
Слова её были: "Счастье... за свой умереть народ!"
Когда под ногти вонзали ей иглы и тело жгли,
Когда босиком выгоняли на снег и на смерть вели,
Она ни в чём не призналась, она врагу не сдалась,
Стерпела всё, не сломалась и гордо встретила казнь.
Голосом звонким смелая девушка нас на подвиг зовёт:
"Боритесь, не бойтесь, всех не перевешают, Сталин придёт!"
Русская великомученица, Космодемьянская,
Жизнь твою молодую оборвала петля.
А сегодня, куражась над твоею святой
Памятью, демокрады жгут её клеветой.
И в забытьё выталкивая светлое имя твоё,
Снова тебя пытает нынешнее ворьё,
И вслед за казнью петлёю и казнью клеветой
Казнью забвения травят образ нетленный твой.
Но снова честных и стойких на подвиг Зоя зовёт:
"Бейтесь с врагом, боритесь, не бойтесь, Сталин придёт!"
Люди советские, нас через годы Зоя на бой зовёт:
"Боритесь, не бойтесь, за нами Родина Сталин придёт!"
17-летняя девушка, под пытками не выдавшая своих, кричала во время казни не "Спасите!" и не "Проклинаю", а "Мне не страшно умирать. Это счастье - умереть за свой народ. Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придет!" Юная москвичка стойко приняла смерть потому, что верила: возмездие настигнет мучителей, справедливость восторжествует, ибо есть Сталин.
Сталин пришел в подмосковную деревню Петрищево и пришел в Берлин. Он не мог не прийти потому, что Зоя, Родина и Сталин были единым целым.
Не ушли от возмездия немцы-палачи из 197-й Рейнско-Гессенской пехотной дивизии вермахта: и те, что били и пытали героиню, и те, что гоняли по снегу босиком, и те, кто надевал петлю на шею и фотографировал казнь юной партизанки для семейного альбома в Гессене или Рейнланде. Почти все они легли в московскую и смоленскую землю.
Первый гром возмездия грянул 6 декабря 1941 года. Первыми грозными мстителями, после наших разведчиков и подрывников, державших в страхе дивизию в октябре и ноябре, были бойцы 5-й армии, разгромившие в районе Минского шоссе передовые подразделения 197-й дивизии немцев. Под Дороховым легли, отступая, многие гренадеры дивизии. Хане, Рюдерер и другие офицеры думали уже только о собственной шкуре. Бросая технику, бежали они на запад. Потом - почти через два года - снова грянул гром возмездия. Переформированная, пополненная дивизия была снова брошена во фронтовое пекло, и в одном из жестоких боев в октябре 1943 года не так далеко от Петрищева - под Ломоносовой и Потаповом на Смоленщине - ее разгромила славная Ярославская коммунистическая Ломоносовско-Пражская ордена Суворова и Богдана Хмельницкого 234-я стрелковая дивизия. Ненадолго пережил Зою ее обер-палач подполковник Рюдерер, командир 332-го полка 197-й дивизии вермахта...
Вот что писал корреспондент газеты Калининского фронта "Вперед на врага" майор Долин 5 октября 1943 года: "Несколько месяцев назад 332-й немецкий пехотный волк, солдаты и офицеры которого зверски замучили Зою, был отмечен на одном участке нашего фронта. Узнав, что перед ними стоит полк палача Рюдерера, казнившего Зою Космодемьянскую, бойцы поклялись не оставить в живых ни одного солдата из этого проклятого полка. В боях под Вердином немецкий 332-й пехотный полк был окончательно разгромлен. Сотни гитлеровских трупов остались в развороченных дзотах и траншеях. Когда у пленного унтер-офицера полка спросили, что он знает о казни юной партизанки, тот, дрожа от страха, залопотал:
- Это не я сделал, не я, это Рюдерер, Рюдерер.
Захваченный на днях в плен другой солдат заявил, что в полку из тех, кто был под Москвой, спаслось всего несколько человек. Добрая половина всех солдат полегла у Вердина..."
Так смоленский Вердин стал Верденом для 332-го полка.
В боях против 197-й дивизии вермахта принимал участие и брат Зои - лейтенант-танкист Александр Космодемьянский.
О его действиях писал в другой красноармейской газете - "Уничтожим врага" - майор Вершинин:
"Действующая армия, 27 октября (по телеграфу). Части Н-ского соединения добивают в ожесточенных боях остатки 197-й немецкой пехотной дивизии... Опубликованные в "Правде" пять немецких фотоснимков расправы над Зоей вызвали новую волну гнева у наших бойцов и офицеров. Здесь отважно сражается и мстит за сестру брат Зои - танкист, гвардии лейтенант Космодемьянский. В последнем бою экипаж танка "КВ" под командованием Александра Космодемьянского первым ворвался во вражескую оборону, расстреливая и давя гусеницами гитлеровцев".
Во время славной операции "Багратион" - операции по разгрому группы армий "Центр" и освобождению Белоруссии- 197-я дивизия, вновь пополненная, была снова разбита наголову. В ходе наступления наших войск Гитлер потерял тридцать командиров корпусов и дивизий, из коих девять были убиты, двадцать взяты в плен, один застрелился, а тридцать первый - командир 197-й пехотной дивизии полковник Хане - в июле 44-го пропал без вести в партизанском районе где-то у Борисова, где был и разгромлен 6-й армейский корпус 3-й танковой армии.
Староста Свиридов, предатель Клубков, пособники фашистов Солина и Смирнова были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны. 5 февраля 1942 года комиссия МГК ВЛКСМ подготовила записку в Московский городской комитет ВКП(б) с предложением представить Зою Космодемьянскую к присвоению звания Героя Советского Союза (посмертно). А уже 16 февраля 1942 года увидел свет соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР. В результате красноармеец З.А.Космодемьянская стала первой в Великой Отечественной войне женщиной-кавалером Золотой Звезды Героя.
Крылов А.Н. "ЗОЯ"